Премьера театра драмы Тринадцать разгневанных женщин ожидалась с интересом. Мы, любители театра, уже подустали от не то чтобы частых провалов в театрах города, но от какого-то общего понижения градуса постановок. Если градусом обозначить общий уровень соответствия задачам великого дела Театра.

Великого в кавычки не беру, так как даже общенародные знания о театре, отраженные на страницах Википедии, говорят нам: Видя происходящее на сцене, зритель ассоциирует себя с тем или иным персонажем, и через катарсис (очищение через страдание) внутри него происходят изменения. И вот с этим - с изменениями через катарсис – все сложнее.

Итак, Тринадцать разгневанных женщин в Краснодарском академическом театре драмы им. Горького.

Розовая малышка-коробочка за 50 рублей оказалась микропрограммкой действа. Из нее узнаем, что авторы игриво обозначили жанр происходящего, как недобалет. Хм, недобалет, ничутьнеопера, скореешоу ... - куда-куда вы удалились, ясные и логичные драмы, трагедии, комедии?

О чем еще поведала программка?

Во-первых, о четырех афоризмах о женщинах известных и малоизвестных людей, афоризмах, которые в наши дни уже стали расхожими - женщины требуют внимания.

Во-вторых, в программке был опубликован перечень всех заведующих цехами театра - имена, фамилии, регалии (правда, если зритель очень заинтересован в этой информации, ему следует захватить с собой лупу). Можно было прочитать и набор женских и мужских имен – Юля, Ольга, Катюша, Екатерина, Алексей, Андрей, Алеша... - актеры. Это что - декларация приоритетов данного театра?

В-третьих, два имени писателей для интеллектуалов - Саши Соколова и Чарльза Буковски и одного, ныне уже практически нечитаемого, но знакового для темы женщина, - Александра Грина. И под ними названия их произведений, которыми, видимо, и навеяло недобалет. С Грином все понятно: где только на просторах СНГ не обыгрывали в КВНах тему: Ассоль в ожидании принца. К интеллектуалам еще вернусь.

Само действие...

Начинается с лирического монолога мужчины на фоне ускоренной (а-ля немое кино) съемки девочки, пускающей мыльные пузыри. Многозначительный зачин, заявка на серьезный разговор о женщине?

Проекция идет по стене огромной подарочной коробки, все той же расцветки привет от Барби. Из коробки раздается подозрительный шум, мужчина ее раскрывает, а там сплетенные в регби - куча-мала 13 героинь.

Что странно – декорации (внутренние раздвижные стенки от коробки имеют разные поверхности: одна - стена городского строения с граффити, одна - белый экран, одна - зеркало) так ни разу больше и не используются в спектакле, не обыгрываются, не взаимодействуют с актерами. Кроме экрана, на котором то идут тексты в стилистике немого кино: Женщина – не подарок, Женщина – вещь непостоянная, то вдруг транслируются вполне себе цветные грезы/кошмары женщин, как-то: бальные платья для стройняшек, чередующиеся с гамбургерами и пирожными.

Такая же эклектика и в происходящем.

То страсти роковые, да на полном серьезе, в хорошо исполненном пластическом этюде. То крепкие номера для будущих капустников - то ли ко дню 8 Марта, то ли к 23 февраля. Ассоль с банным тазиком в руках в вечном ожидании Грэя, дама на велотренажере, убегающая от гамбургеров в погоне за платьем с узкой талией, эстрадная дива, засыпающая во время исполнения песни и т. д. и т. п. А то и сочетание пластики роковых страстей с тематикой анекдота, когда сплетение тел происходит как попытка отвлечь мужчину от футбола по телевизору (и номер без намека на иронию!). Все под фонограммы шлягеров о любви.

Смотришь и периодически задаешься вопросом: Почему так?

При чем тут Школа для дураков Соколова и стихи Буковского? Почему актера Харенко потащили на руках один в один, как в Гамлете? Может, его теперь в каждом новом спектакле театра из угла в угол таскать будут? Почему ни одна из девушек так ни разу в зеркальную стену и не глянет, как это может быть: женщина - да ноль внимания на зеркало? О чем, собственно, анималистический сюжет с воем волка (волчиц?) и уханьем совы? Зачем в сюжете мужчина, царь и бог героинь до трусов раздели? Почему начинается спектакль видеороликом с девочкой, пускающей мыльные пузыри, а заканчивается девочкой, поедающей мороженое? Тем более поедание оного на все той же ускоренной съемке выглядит ну очень малопривлекательно, и в голову все лезет слово жрет.

Зачем, почему, для чего... а ни для чего. Концерт это, концерт. Набор номеров с общей гендерной тематикой. А имена интеллектуалов на программке - чтобы зритель понимал, что за всем этим кроется глубокий смысл.

Так, что-то я разошлась. Что же так ничего и нет хорошего? Есть.

Молодцы актеры – в отличной форме и молодежь, и те, кто постарше, хорошо танцуют, работают азартно, с самоотдачей, лихо выполняют даже сложные пластически номера. Да и сами номера, каждый в отдельности, совсем не плохи. Иногда смешны, иногда по-эстрадному красивы.

К хореографу-постановщику Наталье Шугановой нет претензий. Но вот к режиссеру-постановщику Наталье Шугановой есть.

Назовись представление честно: капустник по случаю, концерт не к дате, обсудила бы я со знакомыми, какой номер был удачнее, какой очень смешной, а какой затянули и когда дождемся театральной премьеры, - тем бы душа и успокоилась. Но зрителя-то пытаются уверить, что это есть современный театр - якобы синтез танца, музыки, слова, наполненный общим смыслом, логикой развития единого действия. Нет этого.

Дамы и господа академического театра драмы, очень хочется приходить в храм Мельпомены за Театром. Который люблю, как зритель, уже более 30 лет. И уж если собираете концерт-капустник (не спорю, и он, возможно, нужен в репертуаре), то будьте честны со своим зрителем – расставляйте точки над i.

Татьяна ЗУБКОВА, ИА Живая Кубань

Фоторепортаж с предпремьерного показа спектакля Тринадцать разгневанных женщин можно посмотреть http://www.livekuban.ru/image/465590>здесь.